Версия для печати
Лето для законодателей — не то чтобы пора отдыха, но все же время для некоторой перезагрузки. Один насыщенный событиями период завершен, а предстоящая осень, которая, как известно, не за горами, уже расписала новые рабочие планы и наверняка приготовила сюрпризы. Так что сейчас самое время оглянуться назад и подвести промежуточные итоги: а не зря ли народные избранники внимательно изучают предложенные законопроекты и сами занимаются нормотворчеством, раз за разом пересматривают имеющуюся базу законов и постановлений, вносят изменения в субъектовое законодательство и инициируют поправки в федеральное? Работают ли все эти документы на благо Крыма и его жителей? О мониторинге ранее принятых Государственным Советом республики законодательных актов мы разговариваем с главой крымского парламента Владимиром КОНСТАНТИНОВЫМ.
— Итоги такого мониторинга мы будем подводить позже, к концу года, но и сейчас можно сказать: по многим законам, которые принимали до сих пор, особенно тем, что регулировали наиболее острые вопросы переходного периода, комментарии излишни: они работают. Исполняются и нормы, принимавшиеся для обеспечения финансирования правительством важнейших программ и направлений социально-экономической жизни республики, а также те, что касаются делегирования полномочий муниципальным органам власти. Самое сложное, на мой взгляд, провести мониторинг наших базовых законов. Я вижу, к людям постепенно приходит осознание того, что мы живем в другом правовом поле, но также понимаю — процесс этот непростой и требует времени. Ведь человек следует закону тогда, когда четко его понимает и осознает. Без этого, как правило, факт наличия закона не влияет на поведение. Поэтому, кстати, во всем мире считается, что частая смена законов — плохая практика. Другой аспект касается жизненной надобности того или иного документа. Если мы приняли закон и положили на полку, может, в нем и не было нужды? Я разговаривал со многими председателями советов других субъектов федерации. Они занимаются мониторингом своих законов, принятых за многие предыдущие годы, и некоторые убирают в принципе — те, которыми никто не пользуется, которые ни на что не влияют. Данная часть законотворческой работы у Крыма еще впереди. Пока переходный период в полном объеме не завершен, а когда это произойдет, многое в нашем законодательстве будет пересмотрено. Мы уже сегодня отменяем некоторые постановления, принятые в 2014 году. Необходимость в них отпала.
— Считаете, это задача на ближайшую перспективу?
— Вопрос интеграции на законодательном уровне идет быстрыми темпами, но это, повторюсь, процесс длительный с точки зрения осознания. Ведь вспомните, на Украине законы существовали сами по себе, а взаимоотношения регулировались совсем по другим принципам. Люди привыкли к двойственности этой системы, и когда сейчас мы меняем подходы, кому-то сложно с этим свыкнуться. Многие даже не знают, что вопросы, с которыми они обращаются в органы власти, давно отрегулированы — пользуйтесь имеющимися документами. Иногда тому же нужно обучать даже чиновников. Процесс привыкания займет какое-то время, но самое сложное мы сделали: республика развивается, ее нормативная база функционирует. При этом нас по-прежнему нельзя назвать обычным регионом: отсутствие признания со стороны Запада накладывает отпечаток на ситуацию в экономике, инвестиционной деятельности, мы живем в особых условиях. Я иногда слышу, как чиновники из других субъектов Федерации говорят — вы такие же, как мы. С одной стороны, да, но с другой — отличаемся кардинально. В том числе и потому, что у нас есть украинская юридическая история. Сегодня подавляющее число имеющихся на руках у людей документов, касающихся оформления собственности, написаны на украинском языке и относятся к украинскому периоду. Со временем все изменится, но пока это так. И действовать тут нужно аккуратно, грамотно.
— То есть законодательное урегулирование вопросов, связанных с Крымом, еще будет продолжаться?
— Конечно. Тут до сих пор есть несоответствия. Например, у нас школы строились по украинским стандартам, переделывать их — это колоссальные деньги, во всяком случае до 2018 года мы точно этого не сделаем. Нужно ли вообще подгонять под стандарт — тоже вопрос. Его нужно обсудить со специалистами, может быть, для Крыма стоит сделать исключение. Да, обеспечить антитеррористическую безопасность объектов необходимо, этого никто не оспаривает, но есть ряд иных отличий, которые не играют такой существенной роли.
— Пока у нас можно пользоваться украинскими разрешительными документами, нет ли опасности злоупотреблений, подделок, прочих видов мошенничества?
— Защитный механизм есть, приняты все необходимые для этого акты. Когда происходит откровенная подделка, она легко распознается в органах регистрации. Другое дело, что есть много «повисших» собственников, тех, что за три с лишним года ни разу не наведались в Крым. Одни аккуратно платят за свою собственность, но не появляются. А есть и те, что не платят, растут долги по коммунальным платежам. Подобных примеров тоже много, на Южном берегу таких помещений — пруд пруди. И это проблема, которую нам еще предстоит решить.
— У многих «героев» украинского переворота, антироссийских и антикрымских компаний тоже есть собственность в Крыму. Как с этим быть? Вопрос политический…
— Это не то, чем нужно сейчас заниматься республике. Нам вопросы собственности трогать нельзя, при всех эмоциях и желании это очень опасно, особенно, когда дело касается физических лиц. А вот вопрос брошенной собственности — актуален, имеет практическое значение, и осенью мы начнем им заниматься. Что делать, если забрать нельзя — все права собственности оформлены, а владелец не платит? Или строение мешает комплексному развитию территории? Помочь найти правильное решение в подобных непростых случаях призван закон «Об особенностях создания в Республике Крым зон с особой архитектурно-планировочной организацией территории», инициированный Главой Республики и принятый депутатами на последней сессии.
— В нем, кстати, есть пункты, которые могут кого-то испугать, например, те, что касаются повышающих коэффициентов или возможности изъятия участков для государственных или муниципальных нужд.
— Здесь нужно развеять все сомнения: если сооружение построено в соответствии с требованиями, никто ничего не снесет и трогать не будет. У нас есть любители кричать: давайте все снесем, забывая, что там — такие же крымчане, которые потеряют свои вложения. В нормальном обществе этого нельзя делать ни в коем случае. А вот если у владельцев имеются на руках документы, но получены они были с нарушениями, закон предоставляет право применять меры. Это острый нож, и им нужно аккуратно пользоваться, точечно и выверенно, как это делают хирурги. Иначе нас могут завалить исками в судах, и власть будет нести ответственность за свои решения по сносу законно построенного объекта. И на инвестиционный климат такие действия могут повлиять: инвесторы подобное своеволие властей расценивают как потенциальную опасность, ведь если подписанные документы игнорируются, значит, в какой-то момент кто-то может дать команду, приедет бульдозер и все снесет. С другой стороны, если объект мешает комплексному развитию территории, как, например, на набережной Профессорского уголка в Алуште, то это — способ реально исправить ситуацию. Подчеркиваю, это закон для очень узкого применения.
— На Ай-Петри же удалось разрешить проблему, сдвинуть с мертвой точки.
— Это совершенно другая история. Все, что там было построено, не имело документов, не соблюдались элементарные условия, даже канализации не было. Я вообще это за строительство не считаю, все это должно было сноситься в любом случае и при любом законодательстве. То же самое касается ситуации с Центральным рынком в Симферополе. Наш новый закон не об этом: он для случаев, когда по документам узаконили строение, которое мешает всем. Он — юридический инструмент, который власть пускает в ход только после обсуждения с общественностью и определения для каждого региона своих приоритетов. Нельзя перечеркивать нашу предыдущую историю, отменять все, что было. Это ни к чему хорошему не приведет, но действовать надо в рамках российского законодательства.
— Нет ли опасности, что при реализации чиновниками на местах закон начнут применять против определенных персоналий, руководствуясь уровнем влиятельности, а не степенью важности?
— Контроль исполнения — только на уровне Главы Республики, решения будут приниматься на самом верху. Крымское сообщество сегодня консолидировано, все социологические исследования показывают: крымчане как социум сбалансированы как никогда. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы мы своими действиями привели к разбалансировке, когда возникает несколько сфер влияния, вою¬¬ющих друг с другом. В юридической науке прописаны нормальные и простые решения подобных споров, есть разные формулы, например, выкуп. А данный закон — для непростых случаев.
— Какие приоритеты будут у крымских депутатов в новом парламентском сезоне?
— Мы входим в активный политический сезон — впереди выборы президента, и мы впервые в истории будем частью этого общероссийского процесса. Кроме того, у нас в сентябре свои достаточно важные выборы — двух депутатов Государственного Совета по Ленинскому району и Керчи, а также ряд выборов в городах и районах. На повестке дня — осмысление кадровых изменений, недавно произошедших в Совете министров, налаживание отношений новичков с комитетами Госсовета. Впереди — подготовка к отопительному сезону, и эту работу депутатам предстоит координировать с новым вице-премьером. От министра курортов и туризма ждем подведения итогов нынешнего летнего сезона, выработки добротной региональной стратегии развития туристической отрасли. Будут серьезные изменения на муниципальном уровне. В обязательном порядке продолжим уделять внимание межрегиональному сотрудничеству — оно у нас выстраивается очень конструктивно со многими субъектами РФ. Ну и по мониторингу крымских законов отдельный разговор будет к концу года, с учетом данных социологического опроса, который мы намерены провести среди граждан. Работы, как всегда, много, но это не пугает, потому что и депутаты, и все крымчане видят: результаты есть, ощущают стабильность и уверенно смотрят в будущее.
Валентина Краснопольская,
(орфография и пунктуация источника сохранены).
